Вслед за С.А. Поповой мы можем выделить два глобальных периода в развитии представлений об интуиции:

1. Философский, от VI в. до н.э. до середины XIX века.

2. Период конкретно – психологического анализа интуиции на основе объективно–экспериментального метода.

Одновременно развивается духовно-религиозное направление в понимании интуиции, рассматривающее ее как механизм веры.

Не представляется возможным сформулировать некоторое единое, разделяемое большинством авторов представление об интуиции. И философский, и психологический её анализ всякий раз включаются в различные теоретические системы, развиваемые учеными, акцентирующими к тому же различные аспекты сложного феномена интуиции и использующими различные методы. Рассмотрим поэтому основные подходы к пониманию интуиции в рамках как философии, так и психологии.

Философский период. Длительная история развития философских представлений об интуиции и в начале XXI века не позволяет констатировать единства взглядов на проблему. Весьма примечательно, что именно на рубеже XX – XXI веков усиливается стремление философов к пониманию феномена интуиции, свидетельством чего может служить «всплеск» посвященных его анализу диссертационных исследований.

Корни философского понимания интуиции усматриваются во взглядах великих философов античности и средневековья - Платона, Аристотеля, Плотина и неоплатонистов, Августина Аврелия и Фомы Аквинского.

Платон (427 – 347 до н.э.) считал, что истинное знание мало связано с чувственными данными о внешнем мире. Существует идеальный мир и особый, высший способ познания идеальных образцов или «подлинно существующего». Эти знания открываются человеку сразу, целиком: чувства могут обманывать, мнения могут быть ложными, но «знает тот, кто может созерцать истину, а мнением обладает тот, кто любит прекрасные цвета, звуки, образы, но не видит природу самого прекрасного». Источник истинного знания – воспоминания бессмертной человеческой души о том, что душа когда-то знала. Истинное знание требует отрешения от ощущений, погружения в глубины собственной души, чтобы она вспомнила то, что когда-то знала. Интуиция и есть эта высшая, надрациональная ступень познания – отрешенность от всякой чувственности, самоуглубление и внезапное, сверхчувственное озарение, требующее, однако, длительной подготовки ума.

Аристотель (384 – 322 до н.э.), дискутируя с Платоном, утверждал, что любое знание является чувственным, способность ощущения – начало всякого знания, но само знание требует мышления, при этом высшее мышление – дискурсивное, логическое, рассуждающее. Но существует и интуитивное мышление как умение «ухватить» основания, посылки, начала логического. Иными словами, логическое и интуитивное мышление противопоставляются, при этом Аристотель считает, что знание о первоначалах аксиоматично, научное познание их невозможно. Таким образом, у Аристотеля интуиция – вид мышления, иррациональный, противопоставленный логическому. При этом интуиция – высший способ познания, в котором возникает целостное постижение действительности, преодолевающее не только логику, но и чувственность.

Собственное понимание интуиции развивает основатель неоплатонизма Плотин.

Интуиция – непосредственная передача знания от Духа к Душе человека, знание это Душе понятно, ибо она духовна и разумна одновременно, а разумность её проявляется в способности к дискурсивному (рассуждающему) мышлению. Интуитивное познание осуществляется в особом, экстатическом состоянии, в котором человек переживает свое единство с мировым разумом, дающее уверенность в истинности знания. Интуиция, следовательно, это способ познания и собственной души, и Духа, предполагает не только экстаз, но и особую, внутреннюю активность, выражающуюся в устремленности к познанию высших духовных сущностей. Интуиция в понимании Плотина – не особый вид мышления, а непосредственный способ познания мирового разума и собственной души, предполагающий внутреннюю активность и особое состояние – экстаз.

Теснейшая связь средневековой философии с религией приводит к тому, что интуиция начинает рассматриваться как способ божественного созерцания и озарения в целях непосредственного слияния с Богом. Отзвуки этого мы находим в русской духовно-философской традиции, восходящей к Василию Великому и Григорию Нисскому (335 – 394), который понимал интуицию как «непосредственное экстатическое созерцание Бога» и как непосредственное получение знаний в готовом виде через Откровение. Это не врожденное знание души, доступное в принципе каждому, как у Платона, но Откровение, дарованное Богом (что сближает позицию Нисского с представлениями Плотина).

Феномен интуиции подробно обсуждается представителем раннехристианской философии Августином Блаженным (350 – 430). В своей гносеологии (теории познания) Августин – иррационалист: душа человека – хранилище достоверных и истинных знаний, ибо открываются они человеку через откровение. Однако Истина открывается только при условии активности души: познание движется от души, чувствующей через телесные чувства, далее – к способности рассуждать о том, что воспринимается чувствами. И только затем душа «поднимается до самопознания, уводит мысль от привычного, стремясь понять, каким светом на неё брызнуло… тогда приходит она в робком и мгновенном озарении к Тому, Кто есть...». Активность души даруется человеку Богом, поэтому всякое знание должно подкрепляться верой (согласием). Главный источник знаний – Откровение, вера выше разума: «Верь, чтобы знать».

В определенной степени новое понимание интуиции в идее о существовании двух знаний представлены у выдающегося представителя схоластов позднего средневековья Фомы Аквинского (1225 – 1274). Фома Аквинский пытался противостоять нарождающемуся стремлению к опытному изучению и объяснению природы. По Аквинскому, душа не только разумна, но и сознательна. Любые проявления души актуализируются с помощью специальной операции сознания – интенции. Интенция – особая внутренняя сила, которая придает восприятию и познанию в целом определенную направленность, при этом важно отметить, что интенциональность – это способность самой души, особая её интеллектуально-волевая сила в познании чувственного мира. Однако существует и иной тип познания – через благодать, открывающую человеку божественные тайны, которые «не могут быть доказаны силой человеческого ума».

Резюмируя развитие представлений об интуиции в период средневековья, можно отметить, что формировались они в связи с вопросами теологическими – веры и Божественного Откровения. Интуиция – не вид мышления, а особое переживание, по сути экстатическое, условие и способ общения с Богом. Открывающееся эмпирически переживание интуиции как непосредственного знания становится обоснованием веры. Вместе с тем рассмотренные религиозно-философские учения вводят в анализ феномена интуиции новые аспекты и характеристики:

1.интуиция как способность души к самопознанию и, в результате, к самооткровению духа

2.интуиция как интеллектуальная способность, имеющая божественную природу, создающая общие понятия,

3.интуиция как интенциональность – функция сознания, придающая процессу познания определенную направленность

4.интуиция как способ приобретения внутреннего опыта.

Заметим, что сам феномен интуиции понимается как особое переживание, в котором человеку прямо и непосредственно открывается нечто, приходит озарение.

В XVII – XVIII веках феномен интуиции впервые становится предметом специального (по-прежнему – философского) анализа и рассматривается в связи с познанием не Бога, а мира, в гносеологическом аспекте.

Рене Декарт (1596 – 1650) в своем стремлении найти новые точные и прочные основания наук продолжает в определенном смысле традицию Аристотеля, в соответствии с которой интуиция понимается как вид мышления.

В соответствии с воззрениями Р. Декарта, сознание есть внутренний мир, открывающийся непосредственному наблюдению самого человека. При этом познаваемость и осознанность выступают атрибутами психического.

Что касается мира, то приоритет в его познании отдается не опыту, а разуму, ибо опыт только проверяет то, что получает разум. Критерием достоверности общих открываемых разумом метафизических истин выступает интуиция. Основными признаками интуиции являются ясность и отчетливость сознания, эти же признаки являются и высшими критериями истинности. Важна не вера в «шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума». Интуитивное знание «благодаря своей простоте, более достоверное, чем сама дедукция». Декарт отрицает возможность использования в науке Божественного Откровения. Интуиция – сила человеческого разума, рациональна и связана с логическим процессом, в ходе которого выполняет вполне определенные функции:

1.      является исходным моментом логического процесса («начало дедукции не умозаключение, а непосредственная достоверность, вполне ясное при свете разума созерцание или интуиция. Путь познания должен начинаться с интуиции и проходить через дедукцию»). Именно интуиция позволяет выявить базовые, самоочевидные основания науки.

2.      направляет весь ход развития мысли, заставляет мысль работать, двигаться по определенной траектории (интенциональна).

Декарт считает, что математические аксиомы и ряд наиболее общих понятий имеют непосредственную, априорную – интуитивную данность уму. Непосредственное интуитивное знание, по Декарту, наиболее достоверно, гарантии его точности и достоверности – в природе человеческого мышления, а высшая, самая достоверная интуиция – самоочевидный и неоспоримый принцип ясной науки.

Рационалистическое понимание интуиции Декарта развивают Бенедикт Спиноза (163 – 1677) и Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646 – 1716).

Б. Спиноза выделяет три вида идей и, соответственно, три ступени познания этих идей:

1. Мнение или воображение – знание о конкретных вещах, основанное на чувственном опыте. Это знание смутное, искаженное, субъективное и потому не истинно и не отражает внутреннюю природу вещей.

2. Рассудок, или разум, − знание, полученное на основе логических рассуждений, умозаключений: общие понятия, ясные и отчетливые идеи. На этом уровне познания человек постигает внутреннее сходство и различие вещей.

3. Интуитивное знание − объективное истинное знание о сути вещей. Открывается рефлексивно, с помощью интеллектуальной интуиции. Спиноза подчеркивает приоритет интуитивного знания, которому открывается сущность и вещей и Бога, а Бог и Природа в системе взглядов Спинозы едины. Возможности интуитивного знания безграничны, а так как законы души и природы едины, то, познавая себя, человек постигает природу.

Как и Декарт, критерии истинности и достоверности знаний Спиноза усматривает в самом разуме, в его способности к интуитивной рефлексии.

Г.В. Лейбниц рассматривает феномен интуиции в рамках вопроса развития сознательной жизни из бессознательной. Неосознаваемое (малые перцепции) становится осознаваемым благодаря активности души – апперцепции, которая вкупе с воздействиями извне определяет поведение и познание человека. Апперцепция имеет доступ к идеям и знаниям, которые открываются человеку с помощью рациональной интуиции и обладают, благодаря последней, ясностью, обобщенностью и достоверностью. Лейбниц также специально подчеркивает, что бессознательная часть души может быть познана только интуицией, проникающей в суть, в самое «нутро» идеи, но не логическим мышлением. То есть Лейбниц в своем понимании источников знания фактически дополняет рационализм интуицией, рассматривая последнюю как самостоятельную способность души.

Обобщая обозначенную линию в развитии представлений об интуиции, можно отметить, что представители рационализма в философии, рассматривая интуицию как важнейшую составляющую процесса познания и высшую рациональную способность, во многом определили дальнейшее формирование взглядов на проблему интуиции как в философии, так и в психологии.

К анализу феномена интуиции обращаются и представители немецкой классической философии от Иммануила Канта до Г. Фихте и Ф. Шеллинга.

Кант утверждает, что всякое всеобщее теоретическое знание априорно, не может быть результатом простого эмпирического обобщения, оно доопытно и внеопытно. Восприятие – сложный феномен, с одной стороны, обусловлен объектом, а с другой − субъективным аппаратом, который упорядочивает многообразие внешних воздействий, придавая им определенную форму. Форма − априорна, а интуиция и есть непосредственное чувственное усмотрение, проникновение в суть вещей, способность придавать ощущениям определенную форму, упорядочивая восприятие объекта в Пространстве и во Времени. Интуиция проявляется как представления, которые человеком созерцаются непосредственно − то, что познавательная способность человека «добавляет» к тому, что воспринимается, «задает» форму. Только созерцанию (интуиции) доступен целостный охват предметов. Интуиции открывается также внутренний мир, созерцание душой себя и своих состояний.

В противоположность Канту и Г. Фихте и Ф. Шеллинг подчеркивают интеллектуальный характер интуиции как непосредственного бессознательного созерцания.

В английской эмпирической психологии, продолжающей традиции дискурсивного анализа психических феноменов, для интуиции не находится места: интуиция понималась как метафизическая категория, не подлежащая психологическому анализу.