Любовь, Свобода, Жертва и долговременные глубокие отношения 24.12.2009 Любовь оказалась очень
удобным словом для обозначения кучи вещей: я люблю рыбалку, природу, хорошо
поесть, заниматься сексом, петь, танцевать, набить кому-то морду, напиться
вусмерть… Хотя очень простой
вопрос, заданный всерьез: «Любишь ли ты себя?», как правило, заставляет
человека задуматься, засомневаться или вызывает самые разные, чаще
отрицательные чувства, вплоть до слез, часто: «Нет, себя я хотел бы полюбить,
но не умею. Да и времени не хватает. Сына, родителей люблю. А себя нет». Понятно, что чтобы любить
некоторые вещи (природу, например), не нужно никаких усилий – вышел на
скамейку, идешь по улице, задрал голову вверх и любовь, вот она, снизошла. Любовь к другим вещам
(рыбалке или лазанию по горам) требует определенной работы, усилий, преодоления
препятствий. Любовь же к себе или
другому требует не только работы, но и жертв. Сама по себе она случается редко,
да и в этих случаях кратковременна как бабочка-однодневка или дистанционно-
наблюдательна, как в случае с природой. В периоды полыхания гормонов это,
правда, случается гораздо чаще: и к себе и к другим. Но как только человек
взрослеет (не становится зрелым), начинает смотреть сверху на влюбленности (и к
себе): молодо-зелено, что было – то прошло… У молодежи, да и
большинства взрослых, позиция по отношению к любви чаще как в 1-ом типе – с природой. Коль свалилась на
голову, затрепетало сердечко – так и жизнь сладостней стала. И ночи без устали
прогулять, и дела все позабросить, и дров наломать – все нипочем, благо,
гормоны-то играют. А только вдруг сделал(а) что-то не то, сказал(а), не
сказал(а) или еще какая-то ерунда, и нет ее, любви. А казалось-то – навечно,
единственная и неповторимая была. Поболит-то сердечко, помается душа. Да
время-то-лекарь исцелит. А там, глядишь, гормоны-то снова всхлынут. Человек, решивший
приложить к любви - отношениям еще и голову-разум, да еще и понасмотревшийся на
свой прошлый опыт, примеры друзей, открывший уши к народной мудрости, понимает,
что, чтобы сохранить снизошедшую любовь, нужны еще и работа, усилия,
преодоление препятствий. И не только по организации быта, но и слабости другого
принимать и со своими справляться. И дурь свою, завсегда готовую с удалью
проявиться, отслеживать вовремя и узду на нее набрасывать. Да мало ли еще чего.
Коли все это вовремя и достаточно поделать – глядишь, и семейная с родством и
достоинством жизнь и удастся. Но любовь изначальная из такой жизни через месяцы
или пару-тройку лет усочится. Памятью, правда, останется. Коли больше повезет,
так и вспыхивать периодически будет: разок-другой в год или пятилетку. Что ж ей любви
такой-разэтакой надобно? Наобещала счастья до гроба, сделано, вроде, все
по-людски, по-мудрому, ан она все равно в руках не держится… А может, без любви
и спокойней как-то… (коль не смотреть себе в глубину, да и заткнуть эту глубину
чем-нибудь понадежней да навсегда). А кому разумному придет в
голову, что любви еще три вещи нужны: любовь к себе, свобода и жертва(ы). Любовь к себе понятней
всего, казалось бы. Она, казалось бы,
естественная и сама собой разумеющаяся, сходит на нет, иссыхает. Человек может
уважать себя за дела, за какие-то качества, гордиться некоторыми достижениями,
а любви к себе родному – ну не чувствует, и все тут. А чтобы любить себя (а
без любви к себе любовь к другому, взаимолюбовь невозможна), нужно не так
много, но нужно обязательно: 1) помнить себя, о себе постоянно. Не позволять
впадать себе в беспамятство себя под давлением всяческих дел, хлопот и
обыденности; 2) понимать и чувствовать, что Я – существо уникальное,
единственное и самоценное, что у меня есть свой собственный родной Путь,
судьба; 3) не унижать и не уничтожать себя сравнениями ни с кем другим – ведь
люди отличаются друг от друга гораздо больше, чем животные; 4) понимать, что Я
– человек, существо растущее, развивающееся, а значит, надо держаться,
соприкасаться с людьми растущими (вертикально). Ведь даже из
марксистко-ленинской диалектики известно, что где нет движения, развития
(внутреннего), там неизбежны застой, стагнация, загнивание. Свобода в отношении себя
означает не свободу перемещения, выбора материального, а именно свободу быть и
существовать. А прикол и забава в реализации свободы быть означает научиться
жертвовать. И слово Жертва здесь краеугольное. Ибо означает оно не приобретение
привычек заботиться о себе любимом: физически, о своей внешности, эстетичности,
воспитанности, комфорте и т.п., а столкновении со своей сердцевиной, с теми ее
сторонами и качествами (личности), которые стремятся пустить жизнь по колее,
свести ее к простоте и комфортности, лишают жизнь вызова (самому себе), азарта
и куража. Отслеживание, обнаруживание этих, часто прячущихся за красивыми
словами, глянцевыми обложками и «правильными» лозунгами, принципами частей себя
и затем изничтожение их и есть жертва. Ибо части эти живы и хотят жить (и мы часто хотим, чтобы они жили, пока
не поставим себе вопрос – честно и без уверток: хочу ли я продолжать себе
потакать в этом и дальше или я выбираю быть?). И эту жертву никто, кроме себя
самого, вместо себя, никто не принесет. И если жертва настоящая – то она с
кровью и болью. А по-другому – тихо, спокойно, рассудительно, полюбовно – ну
никак нельзя. Фикция будет и самообман. Вот и любовь к Другому
невозможна без любви к себе, только Свобода и Жертва здесь применяются иначе.
Свобода означает, что ты понимаешь и полностью принимаешь, что Другой означает
Другой. (Я уже говорил, что люди отличаются друг от друга гораздо больше, чем
звери, птицы, рыбы, растения…). А это значит, что Другого вовек, хоть
расшибись, не поймешь. Конечно, некоторые его ужимки, привычки, маски,
стереотипы, комуфляжно-маскировочные чернила, которые, подобно осьминогам, он
пускает, ты узнаешь. Но подлинную глубину его, как и себя самого, не постигнешь
и все тут. Сколько угодно можешь расписывать качества и свойства, за которые ты
ее (его) якобы любишь. К делу это не имеет никакого отношения. Сознание как не
способно постигнуть природу и тайну любви, так не способно их создать и
удержать, не приспособлено к тому, чтобы знать, что и как. Есть Другой, есть его
Путь, есть любовь между вами (и все это тайна – ну ведь прикол же!). И если ты
выбираешь любовь, то Другому ты даешь свободу быть. Единственную настоящую
свободу выбирать между бытием (где есть и горизонтальные и вертикальные
направляющие Пути) и существованием. Косвенно, своим примером, выбором
окружения ты можешь склонить, сподвигнуть его на выбор Бытия. И тогда вы
сможете помогать друг другу расти и ваша любовь будет расти вместе с вами. Сюда прилагается простой
совет – из народной мудрости: «Взрослого человека нельзя пытаться воспитывать,
переделывать, изменять или даже давать советы без его на это просьбы». Тем
более любимого (если для тебя любовь все-таки приоритет). И, наконец, о Жертве(ах).
Всегда (так и хочется снизить планку и сказать «почти всегда») достаточно скоро
в ваших отношениях ты обнаружишь, что что-то в них идет не так, происходит не
то, что должно быть в настоящей любви. Разум, работа и усилия могут привести к
так называемой гармоничной семейной жизни. Но для сохранения любви нужна
Жертва. Порядок действий здесь такой же, как в сохранении Бытия и Любви к себе.
Нужно выследить и вычленить в себе глубинное, что производит чувства, действия,
поступки, разрушающие отношения или сводящие любовь к чему-то простому, само
собой разумеющемуся. И дальше так же: этой живой, как бы она ни казалась
правильной, привычной, справедливой, частью нужно пожертвовать. Другого пути
нет. Для себя и своей любви. И два последних рецепта
из вековой народной мудрости. 1) Если вы выбираете любовь – то не должно быть
никаких обусловленностей и условий (родители, дети, комфорт, деньги, что угодно
другое) ни с одной из сторон. 2) Не выбирайте никогда то, от чего не сможете
отказаться. (Подумайте сами над последним – как именно приятные и нужные уху
слова «я не могу жить без тебя» и т.п. при наличии реального соответствующего
чувства-позиции повисают гирей, невыносимой тяжестью на свободолюбивой, нежной,
хрупкой…. Любовью).
|