Интуиция и МОКСИ как научный способ познания мира и абсолютной истины

Интересно, что в последние, как минимум, 70 лет среди великих и толковых ученых нет разногласий в том, что интуиция как порождает. Так и двигает науку вперед. Гипотезы и научные идеи – сплошь интуитивные озарения и прозрения. Научные методы и инструменты, призванные подтверждать эти гипотезы, тоже порождаются интуицией.

Масса кандидатских и докторских, философских и психологических диссертаций по сути занимается частностями работы Интуиции, механизмом рождения интуитивных догадок и насыщена громоздкими и неуклюжими определениями, что же такое Интуиция.

Очевидную истину, что именно Интуиция – мать и родительница Науки, маскируют несколько вещей.

Одна из них – долгий процесс реализации интуитивного открытия. Снизошел метод, разродился методиками, а требуется еще гигантская и трудоемкая работа по накоплению фактов и данных. Эта муравьиная по сути работа подразумевает институты, толпы лаборантов, кандидатов наук, докторов и академиков при них. Все это очень солидно, важно и со стороны воспринимается как суть науки, хотя накопление знаний и фактов совсем не по-знание. способность вникнуть в суть, прозреть истину, что, собственно, и есть работа Интуиции.

Вторая – очень забавная – интуитивное прозрение должно упасть только на подходящую башку (до Ньютона яблоки миллионы раз набивали шишки людям, занимающим свои умы чем угодно, только не поиском истины). То есть человек должен созреть, овладеть определенными знаниями и быть готов узреть нечто новое, находиться на нужном месте. На месте, откуда явившуюся свыше идею можно протолкнуть: будь то академик, известный ученый или их окружение. А потом снова институты, толпы кандидатов, симпозиумы, конференции и сплошной фасад из логики, чистоты экспериментов, аргументов и контраргументов.

Живительное порождающее секундное интуитивное озарение и затем миллионы человеко-часов научной работы.

Будут помнить и чтить Эйнштейна, Ньютона, Менделеева, но не ТО, что забросило семя гипотез и идей в их гениальные, неординарные головы.

Третий фактор, игнорирующий повсеместно обязательное присутствие (определяющее) Интуиции во всем творческом и целесообразном, что есть в науке и ее прикладных аспектах, - это человеческое тщеславие. Вспомним гонения на фрейдовское подсознание со стороны «человека рационального и разумного». Если бы не твердолобое упорство, фанатизм, колоссальную работоспособность и харизму, так и жили бы мы, может быть, до сих пор уверенные, что сознанием управляем собственной жизнью. Так, хоть формально признаемся: «да – подсознание…»

А тут удар по тщеславию и самолюбию сверху. Все, что ты толково делаешь, – от нее, от Интуиции.

Это куда хуже фрейдовского: «все, что ты делаешь бестолково, - от него, от подсознания».

Фактически признание факта, что Интуиция – это отдельная живая сущность, не только независимая от нашего сознания и Я, но и определяющая все настоящее понимания мира и самого себя, ставит якобы самостоятельное и самодостаточное Я-Осознание в очень неловкое и подчиненное положение.

Что касается именно науки, то все, что в ней наработано именно сущностного, именно настоящего стоящего, того, что называется достижением, оказывается полностью детерминированным Интуицией. И если до сих пор все достижения человечества в понимании мира, наук и себя самого были как бы случайными, происходящими вдруг, чудесным образом и в целом происходили совершенно бесконтрольно, то с появлением МОКСИ – метода осознанной коммуникации с Интуицией – появляется возможность произвольного управления самим процессом получения сведений, знаний и понимания от «босса» − интуиции. И это позволяет науке и процессу познания не только на самом деле стать осознанными, но и дает и основания для решающего рывка: перейти от области догадок и случайных непроизвольных «просветлений и озарений» к настоящему систематическому и управляемому получению истинного знания и чувствования не только того, что считалось в принципе познаваемым, но и, главное, того, что эзотерическими направлениями да и отчасти самой наукой признавалось в принципе непостижимым для человечества.

Кроме того, по-своему не менее важно теперь становится совершенно реально проверять возможные гипотезы и догадки о природе Мира, в области любых теоретических и прикладных наук на предмет их соответствия Истине. Причем сразу, здесь и сейчас, а не тратя годы и десятилетия на проведение многочисленных, трудоемких, как правило, порождающих новые гипотезы и предположения, исследований и научных процедур.

Более того, все области, до сего времени счищавшиеся прерогативой веры и религиозных, ненаучных знаний, также становятся полностью научными и проверяемыми на предмет соответствия их Истине и подлинной Реальности.

Понятное дело, что когда полностью обыденным делом станет проверка фундаментальных аксиом и предположений о происхождении, назначении и функциональных задачах любых областей знаний, мировоззренческие взгляды и утверждения, да и сама картина Мира, понимание человеком самого себя, самого места человека в Мире, роли и значения религии в теперешнем положении кардинально преобразятся.

Эта непристойнейшая метаморфоза или революция для деятелей религиозных конфессий, полностью подрывающая саму основу их существования в мире человечества, будет весьма драматической, но даст человеку, наконец, основу для его положения в мире как существа разумного, а не иллюзорно-верующего.